Заявка на сценарий документального фильма о Саввино-Сторожевском монастыре    «СУДЬБА» – ЭТО «СУД БОЖИЙ»

(из цикла «Следы жизни. Чтение по складам»)

Сознание современного человека столь перегружено информацией (нужной ему  и еще более – вовсе не нужной), что, размышляя о фильме на материалах богатой истории Саввино-Сторожевского монастыря, ищешь такого решения, которое бы сделало этот фильм необходимым для его будущих зрителей. Очень не хочется заниматься тем, чтобы просто прибавлять к мертвому информационному капиталу, собранному человеком за свою жизнь, еще один обрывок со сведениями из русской истории, с красивыми картинками русской природы, русской архитектуры, с видеохроникой текущих событий. Человеку необходимо дать то, что имеет отношение лично к нему, что может помочь ему разобраться в собственной жизни, дает ключ к пониманию происходящего. Ему надо дать некий образ, который помогает собрать разрозненные исторические сведения в единую осмысленную картину.

Русский язык хранит такие образы как бы под спудом привычки, и иногда необходимо просто вглядеться в слова, вслушаться в них, смыть с них почерневшую «олифу» каждодневности, чтобы они сами открыли  свое истинное, первозданное смысловое содержание. Наиболее известные примеры: «спаси-бо!» (спаси Бог), «пре-лесть!» (высшая степень лести), «со-весть» (весть, согласная с Кем?), «захватывающее дух зрелище» (кто захватывает?), «очаровательно!» (чьи чары?), «образование», (образ давания), «прощай!» (прости, и я прощаю)…Этот ряд  можно продолжить.

И вот – судьба – Суд Божий. (Языковое наблюдение покойного Бориса Леонидовича Карпова, создателя фильма «Под благодатным покровом»)

Наш фильм должен сделать этот образ почти зримым и доступным  для многих. Для этого надо не теоретизировать на заданную тему, а на каких-то наглядных примерах, взятых из истории монастыря, увидеть и показать, как судьба страны и судьба отдельного человека открывают нам этот Суд Божий уже здесь, на земле. По святоотеческому учению, Суд Божий, которому в полноте своей предстоит совершиться после смерти человека, даже более того — после окончания всей земной истории человечества, этот Суд (также как Рай и Ад)  не совсем сокрыт от живущих. Он присутствует, во-первых, в церковном прославлении святых, во-вторых, в спасении тех, кто к этим святым тянется, и, в-третьих,  в сокрушении «велеречивых замыслов» богоотступников. Иногда Сам Господь  –  теми или иными историческими событиями или явлениями человеческой жизни – приоткрывает нам его в текущем времени. Но, чтобы воспринять эти откровения, требуются и наши собственные встречные усилия. Необходимо вглядеться в эти события и в эти явления, собирать и тщательно изучать свидетельства спасительного Божественного Промысла в «сюжетных поворотах» людских судеб и, конечно, быть внимательным к грозным знакам Его Предостережений.

Святитель Филарет Московский, обращаясь к бытописателям, такими словами определил главную их задачу: «Не попусти себя тупым взором видеть в бытии человечества только нестройную игру случаев и борьбу страстей. Изощри свое око и примечай следы провидения Божия, премудрого, благого и праведного…»

Итак, следуя Святителю, нам необходимо отказаться от «тупого взора» и «изощрить свое око». Конечно, это можно сделать только при молитвенной поддержке и окормлении нашей работы над этим фильмом со стороны духовно опытного лица, и мы должны испросить у монастырского священноначалия для себя такового уже на стадии написания сценария.

А пока да не покажется кому-то следующее мое предложение «эстетским»: пусть фильм наш начнется долгими неподвижными планами, снятыми с одной верхней точки – с колокольни:

вид на внутренний двор Саввино-Сторожевского монастыря.

…Как  огромная раскрытая раковина с белокаменной внизу жемчужиной Рождественского собора – кадры — один, другой, третий…, вернее, как бы один кадр  – из наплыва в наплыв – в течение суток – утро, день, вечер, ночь…

(Если бы удалось в этом ряду еще перечисление планов – лето, осень, зима, весна… — образ этот мог бы быть еще более впечатляющим.)

И вот на этом неподвижном, как бы едином кадре – люди:

то монах пройдет по дорожке,

то тянутся паломники на поклонение,

то экскурсанты сразу целой группой запрокидывают головы, куда показывает им гид,

то после литургии из собора, чинно, двумя рядами, за несомой на блюде Богородичной просфорой идет на трапезу братия,

то при большом стечении народа среди многолюдной толпы медленно плывет к собору белый клобук Патриарха — посох, благословения…

то у закрытых врат собора стоит на коленях со свечой в руке одинокая женщина…

Смысл этого пролога в том, чтобы образно передать течение времени и в этом течении – присутствие неизменных координат: Храма, Креста над ним, объединяющей  пространство и время Веры.  В конце этого эпизода, выбрав одну из человеческих фигур и следя за ней, мы могли бы дать почувствовать зрителю, что каждый из нас обязательно как-то встроен в человеческую историю и является ее частью, что траектория жизни одного есть результат сложения множества творимых Богом обстоятельств и свободной человеческой воли. Это и есть судьба – суд Божий…

Возникает название и начинается фильм…

Как лучи сходятся в фокусе, так такие места собирают многие линии и сюжеты. Что значит этот небольшой кусочек русской земли (хорошо бы найти фотографию его со спутника), ничтожный по площади по сравнению со всей огромной страной —  что он на самом деле значил и значит для ее исторической судьбы? И как изменялись судьбы отдельных людей, когда линии их жизни проходили  через это место?

Человек приходит сюда неизбежно со всем своим душевным скарбом — своих грехов, упований, представлений о себе и о жизни… И вот так, может быть, проходит по этой траектории, которую мы высвечиваем на экране по движению какого-то человека (как бы светлый коридор, в котором он движется среди других людей) так, может быть, сквозь игольное монастырское ушко продевается еще одна нить — незримая нить, способная соединить этого человека с Небом… Кто знает? Лишь бы он не порвал ее потом…

Иногда тайна этой незримой связи Земли и Неба, совершившейся здесь в чьей-то душе, открывается всему миру.

Разве сам преподобный Савва не здесь 600 лет назад выбрал называться в грядущей Небесной своей славе — во веки веков – «Сторожевским»?

 

 

И  разве не здесь Государь Алексей Михайлович, почитая старца, спасителя своего от медвежьих когтей и клыков, разве не здесь обрел для своей души еще одного молитвенника на Небе?

 

И принц Евгений Богарте, пасынок Наполеона, разве не в этих царских палатах получил, может быть, самое важное в своей жизни откровение Божественного заступничества, которое изменило судьбу всего его рода?

И особенный колокол, который звонил над горой, (от него ли пошло название этого поселения или название было пророчеством?), звонил он, да так, что слышен был аж в самой Москве — разве его судьба не открывает нам символически и судьбу в этом мире Русского Голоса, который кто-то так жаждал и жаждет расколоть и навсегда уничтожить?

Примечая эти и другие «следы провидения  Божьего премудрого, благого и праведного», явленные здесь в прошлом и обнаруживаемые в настоящем, мы можем из них, как из бусин, нанизав на единую линию повествования, составить драматургическую композицию, наподобие молитвенных четок. В наших «четках» эта нить будет прочной и двойной: во-первых, смысловая  — Суд Божий, раскрывающийся на Земле, а, во-вторых, событийная – празднование 600-летия основания Монастыря.

…Вот прощаются с мощами преподобного Саввы в Свято-Даниловом монастыре в Москве. Есть (уже сняты) долгие планы:

в переполненном Троицком храме, после литургии, отслуженной Патриархом, — вереница людей, благоговейно прикладывающихся к раке с мощами…

Думается,  здесь — самое место для первой документальной новеллы: истории возвращения мощей.  Ее надо рассказать достаточно подробно, чтобы действительно раскрыть «следы провидения Божия, премудрого, благого и праведного…» Необходимы живые воспоминания членов семьи Успенских о том, как попали к ним мощи, как и где хранились, как сбереглись от пожара и как воздействовало их присутствие на жизнь тех, кто к ним был причастен…

Потом мы увидим, как торжественно и с любовью, прижимая раку к своей груди, как грудного ребенка,  выносят их на руках из Царских врат Свято-Данилова монастыря, как Патриарх передает их игумену (тогда еще игумену) Феоктисту и как кавалькада автобусов едет с этим сокровищем по московским улицам, среди тысяч людей, наполняющим огромный город и в своем большинстве не подозревающих, какая великая тайна совершается у них на глазах. Праздник этого дня теперь будет отмечаться Церковью до скончания века, сколько нам ни осталось до этого срока – три года или три тысячи лет…

Второй новеллой может быть документальная история причастности к преподобному Савве Александра Сергеевича Пушкина и к переводу им с церковнославянского на русский язык Жития святого. История эта может как бы подтвердить слова Святейшего Патриарха, сказанные им на праздновании 600-летия монастыря: нельзя делить русскую культуру надвое. Нет, не какие-то «две культуры» существовали в России, в ней существовала единая русская культура, в которой все живое питалось своими корнями из Православия. В этой новелле хотелось бы увидеть своими глазами пушкинский легкий почерк — рукопись перевода, прикоснуться к  экземпляру его Молитвослова или Библии, почувствовать снова единство Русского духа и Православия… Вот так же, как эти молодые люди, писал он в храме записки о здравии и упокоении для себя и под диктовку Арины Родионовны, так же прикладывался к иконам и святым мощам, как делает это и сегодня русский православный народ… Не  по причине ли этой глубокой духовной связи с русским народом Господь и даровал ему покаянную смерть – соборование, исповедь и предсмертное причастие?

И здесь – естественная перебивка между новеллами, существующая в отснятом уже материале: преподобный Савва по дороге своего возвращения в основанный им 600 лет назад монастырь посетил мощами своими храм в Захарово, где скрестились еще раз судьбы двух великих русских людей — великого святого и великого поэта (верим, что спасенного — и в том числе,  благодаря предыдущей духовной их встрече, случившейся в этих местах почти два столетия назад…)

Третьей новеллой могла быть история принца Богарте, к которому в 1812 году в Царском дворце явился в видении сам Преподобный. Скольких людей удержал тогда потрясенный этим видением принц от греха осквернения святыни, от разграбления монастыря? И потом, когда во Франции возник первый православный храм, где служба велась по-французски, разве случайно, что он был освящен во имя преподобного Саввы Сторожевского? И эта история продолжилась весной 1995 года, когда в Звенигородский музей (тогда об открытии монастыря ещё речи не было) приехала монахиня одного из православных французских монастырей Елизавета – представительница рода Богарне. Матушке было уже более 70 лет. И она поведала семейное предание, о том, что перед смертью принц возможно принял крещение по православному обряду и что явившийся принцу старец сказал еще вот что: «Твои потомки вернутся в Россию». И это пророчество исполнилось и 19-ом в веке, и в веке 20-ом…  По Звенигородской дороге к монастырю, среди Звенигородских лесов идет крестный ход с образом Саввы и с его святыми мощами… Освящается источник в лесу… Кажется трудно найти более подходящее место в нашем повествовании, чтобы вспомнить, как охотился здесь Государь Алексей Михайлович и как спас Тишайшего царя от разъяренного  зверя тот, кто был еще тише – почивший за три века до этого монах Савва…

 Крестный ход продолжается. В нем тысячи людей. Торжественно возвращается основатель монастыря домой, приветствуемый издалека праздничным звоном колоколов… Тут-то, наверно, и следует рассказать историю знаменитого звенигородского колокола, каким юным мастером был он отлит, как звучал он несказанно — так что потом знаменитый Шаляпин не мог им наслушаться и налюбоваться, и как благословили его на неслыханное дело — спеть под этим колоколом любимую русскую песню. Все, кто был в то время в округе, были поражены неким почти мистическим явлением — леса и деревни огласились ниспадающим откуда-то с небес протяжным, басовым, почти архангельским «Вечерним звоном»…

И, конечно, после этой истории стоит увидеть лежащий на монастырской земле на постаменте многопудовый обломок языка от того самого знаменитого колокола… И очень естественно может войти здесь уже снятый видеоматериал о возвращении на свое место вновь отлитых колоколов…  «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое…» – поют насельники монастыря, видя поднимающийся к небесам колокол. Они молят о даровании православным христианам победы…

И вот она совершается – очередная победа русского духовного оружия: Патриарх у ворот монастыря принимает мощи вернувшегося его основателя и передает их своему наместнику…

В этом месте нашего повествования можно будет рассказать и о самом основателе Монастыря, об истории его появления в Звенигородской земле. Мы можем увидеть и место его последних духовных подвигов – пещеру и скит. И узнать многое о его покровителе и духовном сыне князе Юрии Дмитриевиче…

А когда служится праздничная Всенощная и затем утром – праздничная Литургия, когда через громкоговорители молитвы этих служб оглашаются над многолюдной толпой пришедших и приехавших со всей России на этот праздник паломников, которых не смог вместить не только собор, но даже и сами стены монастыря, так что люди стояли под деревьями на склонах у монастырских стен – вот в этой части нашего повествования можно будет включить еще несколько новелл о месте Монастыря в истории России и о его возрождении в наше время. Перебирая наши драматургические «четки» можно будет наткнуться и на отдельные судьбы паломников и насельников Монастыря – тех, кого мы сможем разговорить и кому благословят прославить Бога своими исповедальными рассказами…

Но естественным окончанием всего нашего Саввино-Сторожевского «сериала» будет, конечно, праздничная трапеза под открытым небом.

Она может стать впечатляющим символом той духовной трапезы, которой утолял здесь народ свой духовный голод все  эти 600 лет.

И сколько еще людей напитает эта обитель, прежде чем Господь призовет все языки и все человеческие души на Свой последний и Страшный Суд, разве кто знает?…

Пусть фильм наш закончится тем же кадром, которым и начинался:

Божий Промысел и человеческая воля продолжает сплетать людские судьбы, светлые траектории человеческих жизней, эти индивидуальные «коридорчики», узкие пути спасения, постепенно заполняют экран, и он весь целиком высвечивается, и внутренность Монастыря начинает сиять как бы небесным сиянием…

Спасительное служение Звенигородской обители продолжается…

«И где обрящуся аз егда приидет всех Судия?»

Предлагаемый фильм по своему замыслу требует довольно большого объема, никак не меньше стандартных 52 минут. Но он может быть разбит на отдельные главы (или серии) для удобства его показа по телевизионным каналам.

Валерий и Людмила Демины